Якименко о Шнурове: «Сервильный гопник»

Борис Якименко, создатель интеллектуальной студии «Что читать», опубликовал в своем Телеграм-канале пост о музыкантах-оппозиционерах, сотрудничающих с олигархатом:

Сервильный гопник Шнуров, исполнивший убогую частушку про снег в Петербурге, окончательно доказал, что шпана сегодня активно вербуется на службу олигархату и определенным властным группировкам и в этом качестве очень полезна. Кстати, Моргенштерн, судя по его телеграм-каналу, тоже уверенно идет в этом же направлении – скоро услышим речитативы о срыве посевной кампании, о скверном ремонте дорог и о недостаточном повышении уровня МРОТ.

То, что произошло, хорошо показывает, во что превратились (причем стремительно) все эти так называемые бунтари, протестуны и нонконформисты. С чем связана эта трансформация? Не только с тем, что они бунтарями никогда не были, а всего лишь «косили бабло». Прежде всего это связано с самой природой «протестного творчества».

Основная проблема оного — отсутствие содержания и смысла. Орать матом убогие стишки не надо много ума и таланта, в любой провинциальной подворотне таких творцов навалом. И когда такой творец матерится при приятелях, мочится там же рядом, это не выглядит ни эпатажем, ни вызовом. Ортега и Гассет писал о провокациях авангарда: «Чего бы стоил этот жест среди дикарей?» Шпану и гопоту невозможно эпатировать, оскорбить матом или снятыми штанами.

А вот культурных, приличных людей можно.

Поэтому «бунтари» должны все время занимать внимания, славы, известности извне. Должны паразитировать на чем-то. На чьих-то чувствах, вере, принципах, традиции. Этим все начинается и этим заканчивается, ибо настоящий протест всегда создает что-то новое вместо старого, предлагает замену. Эпатаж, скотство, приколизм не предлагают ничего – их задача гадить, то есть создавать то, что заранее предназначено к утилизации. Налицо психология глиста – жить за счет организма, но считать себя самодостаточным и свободным. Ван Гог продал за всю жизнь одну картину, Булгаков не увидел «Мастера» напечатанным – но от этого они не перестали быть Ван Гогом и Булгаковым. Но представим, что исчезнут корпоративы на Рублевке, провалится сквозь землю Куршевель, снег в Питере будет почищен – Шнуров подохнет с голоду, играя по электричкам, ибо сам по себе он не существует (это же касается, кстати, Сорокина, Пелевина и прочих паразитов одной с ним природы). Паразиты не в состоянии жить друг с другом – представьте себе, что Шнурова, Сорокина, Серебрянникова и еще три десятка «творцов» поселят принудительно в одном помещении и заставят взаимно смотреть, слушать, читать то, что они «творят». Через день начнется кровопролитие, через два вынесут обезображенные трупы.

Поэтому они неизбежно переходят на подсос к олигархам или чиновникам. А дальше … см. выше.

Для нас же важно отличать борьбу с беспорядком, общественными нормами, замшелыми догмами от паразитирования на них. Часто эти вещи смешиваются, вернее, последнее сознательно выдается за первое. Помимо этого, все шнуровы существуют только потому, что людям культуры эта самая культура мешает честно надавать шпане по пьяному рылу и спустить гопоту с лестницы. Мало того, культурные люди повсеместно заискивают перед матерным быдлом, оправдываются за то, что верят в традиции, семью, духовные ценности, Бога, за то, что они моральны. Хотя эти люди просто обязаны сказать: «Пошел вон, свинья и выродок. Твое место у мусорного ящика на задворках пятиэтажки в Митино».

Стесняться это сказать не то что не нужно – стесняться стыдно.

Сами они не исчезнут. Они паразиты. Их нельзя уговорить добром – их нужно дустом.